ТРИ КОПЕЙКИ ДЛЯ ЗЕМФИРЫ

Настало время назвать победителя конкурса, посвященного Земфире. Именно победителя, а не победителей, потому что Земфиру только хвалили, поэтому приз за критику отдавать некому. Итак, победила Мария Степанова, чье письмо, посвященное Земфире, мы и публикуем сегодня.

"Здравствуйте. Меня зовут Мария, и я решила вставить свои три копейки в дискуссию о Земфире. Честно говоря, я раздумывала, стоит ли мне высказываться по поднятому вопросу. Во-первых, по возрасту я уже не teenager, хотя и недалеко от них ушла. Во-вторых, не люблю спорить о музыкальных вкусах, поскольку это абсурдно. По-моему, в музыке любое явление имеет право на существование, поскольку оно кем-то принято: толпой фанатов, горсточкой увлеченных или самими музыкантами. Есть "Руки вверх!" или "Наnsons", выдают они "голимую попсу". Есть "Syrrah", которые разрывают своей музыкой черепные коробки. Но ведь кому-то они нравятся, так пусть поют. Не любо - не слушай. Но и не стоит поднимать крик по поводу чьего-нибудь "must die". После мучительных размышлений я все-таки решила написать сей опус, поскольку Земфира - явление, которое того стоит. Хотя бы из-за той истерии, которую она породила.

Да, есть такая девушка. И реакция на нее разнообразная: от фанатичных всхлипов через спокойное пожимание плечами до плевков из глубины души. Сама по себе Земфира воспринимается удивительно целостно. Но все-таки есть три ипостаси, хотя и взаимосвязанные: Земфира-исполнитель, Земфира-музыкант (композитор) и Земфира-поэт. Вряд ли кто-то будет оспаривать наличие у девушки вокальных данных. Хотя, когда одна музыкальная критикесса в порыве энтузиазма охарактеризовала голос Земфиры как "способный на невозможное", это показалось преувеличением. Тем не менее Земфира поет, это факт. Мелодически песни Земфиры интересны и глубоко индивидуальны - не банальные три аккорда, не заштампованная эстрада, слушаются с удовольствием и запоминаются с первого раза.

Добрались и до стихов. Здесь можно провести параллель между Земфирой и Ильей Лагутенко, хотя эти два имени и так постоянно пропечатываются рядом. Их тексты часто если не бессмысленны, то малопонятны, что может показаться вызывающим. Существует немало шуток по поводу состояния, в котором пишутся подобные произведения. Думаю, Земфиру не волнует степень доступности ее текстов. В них просто отражается смена ее мыслей, настроений. Видимо, у нее сложный и богатый внутренний мир, и она стремится самовыразиться в песнях, но не умещается в них. Ее стихи сложны для восприятия, но понять их можно. Для этого нужно попасть в то самое состояние, в котором они писались. Это получается непроизвольно, независимо от слушателя и не всегда. Даже не будучи понятыми до конца, стихи Земфиры обладают удивительным свойством запоминаться как заклинание. Такой магический набор слов, вроде мантры: "Удиви меня звонками поздней ночью не в квартиру - я не сплю и все услышу, даже если не захочешь...". Или: "Больно бывает не только от боли, страшно бывает не только за совесть...". В отдельных местах Земфира достигает большой поэтической глубины, создавая настроение несколькими словами: "Помнишь? Да нет, ни фига ты не помнишь".

© 1999 - 2001 ЗАО "Карельская Губерния",

Земфира, которая живет у меня дома

Жертва земфиромании
- Кто напишет про Земфиру? - первый зам. главного редактора обвел редколлегию строгим взглядом.
Я храбро подняла руку. Потому что родители не вынесли очередного приступа земфиромании моей 15-летней сестры и отправили ее ко мне в ссылку. Таким случаем нельзя было не воспользоваться.

Дома - обычная картина. Со стен глядит Земфира, МТV крутит очередной клип Земфиры, магнитофон орет новый хит Земфиры. Сама Оля, не в силах держать новости при себе, каждые пять минут выходит в "эфир" с очередным сообщением:
- Хочешь прикол? Земфира разбила нос телеоператору!
- Отстань!
- А ты знаешь, где у нее татуировка?
- Не знаю и знать не хочу!
- А мы поедем на ее концерт?
Кстати говоря, сама я Земфиру нежно люблю, но после пяти минут общения с сестрой начинаю тихо ненавидеть обеих.
Мало того, мне же приходится объяснять Ольге непонятные слова в песнях.
- Что значит "Меньше всего нужны мне твои камбэки"?
- "Come back" по-английски вернуться. Значит, типа "можешь не возвращаться".
Не так легко было расшифровать следующую фразу:
"...его компашки
Летят с многоэтажек, как стая ромашек".

Что это - групповой суицид? Или имеется в виду, что жители микрорайона увлеченно слушают компакт-диски?
Получив редакционное задание, я стала лелеять планы мести. Ну теперь-то я отыграюсь! Узнав о том, что я собираюсь писать о Земфире статью, сестра подпрыгнула до потолка:
- Ты будешь брать у нее интервью?!
- Нет, мне поручили рассмотреть ее песни с точки зрения русского языка. Критически.
- Я тебя убью, - пообещала сестричка и в очередной раз набрала телефон радио Maximum, чтобы проголосовать за Земфиру в "Чемпионе дня".

Как слышится,
так и пишется
Легко сказать - трудно сделать. Прежде чем критиковать тексты, надо эти тексты найти. Сначала я понадеялась на кассеты. Но в десятый раз перемотав пленку на начало песни "Шкалят датчики", поняла, что мне никогда не узнать, кто же там хочет "за поворотики". Собрала консилиум из подруг - также больших поклонниц творчества Земфиры. В ходе филологической дискуссии стало ясно, что дело темное: каждый слышит свое.
Ну, думаю, а Интернет на что? Открыв при большом стечении народа (сбежалось полредакции) сайт Земфиры, торжественно объявляю:
- Знаете, что поет Земфира в песне "Искала"? "Стрелки больше белки, но не мои старые зазнобы"!
Вскоре уверенности поубавилось. На альтернативном сайте оказались совсем другие слова:
"...стрелки в пустоте
В кино не мои старые зазнобы".
Знаки препинания отсутствовали в обоих вариантах, поэтому выяснить, кто "не мои" - стрелки или зазнобы, не представлялось никакой возможности.
В Интернете обнаружилось несколько сайтов Земфиры, и везде тексты оказались разными. Видимо, их тоже записывали на слух. Тупик.

Как все запутано. Но в этом-то и прелесть!
(Алиса)
"Я задыхаюсь от нежности
От твоей моей свежести
Я помню все твои трещинки
Пою твои мои песенки".

Как говорится, моя твоя не понимай.
Ценителей чистой русской речи Земфира, безусловно, шокирует своим, мягко говоря, вольным обращением с языком.
В упрек ей можно поставить многое. "Мусорит" варваризмами:
"Обратный ченч на билет"...

Злоупотребляет сленгом и просторечиями:
"Такая фишка - нелепый мальчишка", "Помнишь? Да нет, ни фига ты не помнишь".

Игнорирует согласования:
"Дышать - не мешать"

И вообще ее тексты порой больше напоминают шаманские заговоры, чем стихи: каждое слово в отдельности понятно, а все вместе - полная бессмыслица.
Как, например, прикажете понимать следующий пассаж:
"А я девочка с плеером,
С веером вечером не ходи"?

В другой песне своей бесцеремонностью поражает загадочная Анечка, которая с завидным упрямством в каждом припеве требует снять маечки. "Анечка просила снять маечки". А почему, например, не "Коленька просил одеть валенки"?
Но "фишка"-то как раз в том и заключается, что Земфира делает это сознательно.
"Я не пишу стихов, у меня просто тексты, - заявила певица в одном из многочисленных интервью. - Единственное, что я себе позволяю, - это игра словами. У меня есть интересные штуки, я даже не уверена, прочухивают ли их люди. "Свесив, болтали ботинками, взвесив, болтали картинками", то есть у "болтали" два разных значения. Я иногда сижу и, как ребусы, слова складываю".
Ее "перлы" можно расценивать как безграмотность, а можно - как хитрый стилистический прием с явной коммерческой установкой. Пока публика смакует и разгадывает шифры шлягеров, группа колесит по стране с гастролями, а альбомы успешно продаются.
Запретные темы
Известность Земфире принесла оптимистическая песенка про СПИД. "Я лежала ночью на диване, собираясь спать, - вспоминает она историю ее написания, - и у меня в голове завертелась строчка: "Но у тебя СПИД, и, значит, мы умрем". На следующий день я пришла на репетицию со словами: "Я написала новый хит, только не надо ржать". На припеве музыканты все равно засмеялись. "Смейтесь не смейтесь, - сказала я, - это все равно хит".
До Земфиры никто эту тему не поднимал, и публика мгновенно попалась на наживку. Другой радикальной теме - порнографии - посвящена песня "Созрела" из нового альбома. "В ней же все откровенно, - комментирует певица. - 90 процентов людей лезет в Интернет исключительно за порно. И все об этом молчат, а что в этом такого?"
Есть несколько песен и про однополую женскую любовь. "Я ворвалась в твою жизнь, и ты обалдела, я захотела любви, ты же не захотела..."
"Мама очень ругалась из-за этих слов, - говорит Земфира. - Она думала, что я после этого девушек домой потащу. Я попыталась объяснить, что дело не в этом..." Дело в том, что песня "Анечка просила снять маечки" вовсе не про Анечку. "Анечка" потому, что очень хорошая рифма к слову "маечки".
"Мне никогда не придет в голову считать свои соринки стихами, - говорит Земфира. - Да и вообще, чем проще относишься к своему творчеству, тем лучше". Да, песни Земфиры - это не высокая поэзия. И учиться русскому языку по ним не стоит. Бесспорно одно: Земфира - это не скучно. Ее шарады гораздо интереснее гладких, стилистически причесанных шлягеров многих эстрадных звезд. "Ветер с моря дул, ветер с моря дул..." Ну и о чем тут спорить?
Главное - чтобы подростки не воспринимали головоломки кумира как указание к действию. ("Хочешь, я убью соседей", "Я разбегусь из окна", "Взрывайте шашки", "Напрасно гудели вены - я выбрала самый белый").
- В газете написали, что все поклонницы Земфиры - девушки с сигаретами, - ошарашила сестра очередной новостью. - А я-то не курю!
- Собираешься начать?
- Ты что, меня папа убьет!
- И правильно сделает.

Наталья БУНЯКИНА

(С) beliyswiter

Земфира в Её жизни
Предисловие
 
Когда что-то очень сильно задевает, трудно об этом молчать. А рассказать кому-то очень хочется, и Она попросила меня сделать это здесь. Ещё раз пройти этот путь. Отпечатать на память. Освободиться. Хотя, разве можно освободиться от чего-то, что в тебе навсегда?
 
Этот рассказ – не здравица. И не биографическое эссе. И не глава учебника по музлитературе. Она ведь не музыкант, и не критик, и вообще не претендует. Этот рассказ – волны эмоций человека, поражённого Явлением с первого звука, с первого аккорда, с первого жеста, с первого слова, с первого взгляда.

Часть 1. Мурка

Как обычно, в то майское утро Её разбудил чёрный приплюснутый радиобудильник, по случаю купленный в Германии. Забойные ведущие лучшего радио большого города всегда быстро пробуждали ото сна, наполняя каждое утро хорошим настроением. Очередной конкурс обещал быть всего лишь очередным. Сквозь сон Она слушала прелюдию радиоведущей.

- … Российская исполнительница … Земфира … спорт … музыкальное училище … клуб … группа товарищей … «Мурка» … Внимание, вопрос: что ответила ему Земфира?

Она с сонным равнодушием ждала правильного ответа, прислушиваясь к весёлым перепалкам ведущих с дозвонившимися и между собой. Развязка заставила подивиться дерзкой смелости неизвестной девушки Земфиры:

- … один из них попросил её спеть «Мурку», за что был немедленно и недвусмысленно послан певицей. Не стерпев оскорбления, жентельмен выхватил пистолет и выстрелил в Земфиру. Но – не попал.

Часть 2. Ариведерчи

Улыбнувшись и продолжая дремать, Она с уже появившимся позитивным интересом ожидала обещанную песню «юной нахалки», не ожидая, впрочем, ничего этакого. Раздался аккорд и обворожительный женский голос напел:

Вороны-москвички…

Она открыла глаза и подумала: «Ничего себе». В смысле, какой красивый голос.

Меня разбудили…
Промокшие спички…
Надежду убили…

Насыщенное многозвучие последовавшего аккорда разбудило окончательно. Она тупо уставилась на крупные красные цифры приплюснутого монстра, динамик которого вдруг полил на Неё бешеную экспрессию гитары и сумасшедшие вибрации волшебного, чарующего, невероятно красивого голоса. Она дослушала песню, наслаждаясь тембром и мелодией, которые ещё несколько мгновений эхом отдавались в Ней.

Что это было? Ничего себе… Земфира… Надо запомнить.

Часть 3. Снег

Засиживаясь иногда у компьютера за полночь, Она включала ночной эфир. Обычно он был размеренным, вальяжным, психологичным и не отвлекал. В ту ночь эфир начался незнакомой песней. Юный и дерзкий, женский голос пронзил:

Я ворвалась в твою жизнь, и ты обалдела.

Она пропустила мимо ушей представление ведущей и корила себя за это, но почему-то ни секунды не сомневалась: поёт Земфира.

Боже, я циник, а ты мне говоришь про какую-то душу.
Напряги свои уши!

Она развернулась к радиоприёмнику и снова слушала, тупо уставившись на него. В этот раз Она сама обалдела от первых слов песни, которая была явно «в тему». В свои 28 Она уже убедилась в собственной нетрадиционной сексуальности. Не той, что рождается нехваткой разнообразия в сексе или отсутствием мужчин в ближней округе. Она любила женщин, именно любила, и секс был здесь лишь «завершающим взлётом», началом чего-то безумно правильного для Неё. Но Она до сих пор не слышала настоящих песен об этом, модные «татушки» были не в счёт. Надрывное горячее признание легло на сердце:

Мне так хотелось, чтобы люди хотели иначе.
Ммм, незадача, – попала сама под раздачу.

Кто «попал», Ей было очевидно. «Попала» Она сама. Зацепило. Песню хотелось послушать ещё. А значит, предстояло посетить музыкальный развал, на котором, Она была убеждена, найдётся всё, в том числе песня, ни в названии, ни в имени исполнительницы которой Она толком не была уверена.

Часть 6. № 1. «Земфира»

Первый альбом Она слушала лето, целиком и сплошняком, зациклив магнитофон и кажется сутками не имея сил выключить его. Как кассета пережила этот марафон, непонятно. «Той самой» оказалась композиция под названием «Снег». Ещё одной уже знакомой – «Ариведерчи». Песни раскрывались Ей постепенно, и, в конце концов, стали одинаково родными и близкими. Даже мрачноватая «СПИД». Даже форсажная «Ракеты». Даже забавная «Маечки». Эти простые мелодии не хотелось выключать, улыбка не сходила с губ, тело двигалось в такт, а губы имели совесть молчать, давая возможность волшебному голосу на полную мощность динамиков снова и снова испытывать терпение соседей.

Я задыхаюсь от нежности,
От твоей, моей свежести.
Я помню все твои трещинки,
Пою твои–мои песенки.

В прайм-тайм Доренко на ОРТ пытал Земфиру:

- Ну почему?!

Почему такой ажиотаж. Как было объяснить, чем покорял вступающий в печёнки, голову, сердце и душу рёв гитар и непривычные нескладушки налезающих друг на дружку фраз

Я же дарю тебе звезду,
Продаю свою душу.
Напряги ж свои уши!

… и мягкий голос

Таешь…

Самоубийственный «Синоптик» раскачивал от окна до поднебесья.

Больно не будет, обещаю.
Но ты передавай приветы.
Звони чаще
С неба про погоду.

Небольшой перерыв, и

Привет, ромашки…

Вновь ощутимо отдают в сердце акустические приливы.

А я девочка с плеером, с веером вечером не ходи.
Да, ты не такой, как все, и не любишь дискотеки.
Я не буду тебя спасать, обнимать, целовать –
Меньше всего нужны мне твои камбэки.

Четыре секунды на перевести дух. И забилось:

Ты…
Белый и светлый…
Я…
Я тёмная тёплая…

Самая странная для Неё и одна из самых красивых и печальных песен начиналась с завывания ветра в открытые двери пустой маршрутки ранним осенним утром цвета мокрого асфальта на одной из площадей Её города – Ей казалось, что это Она возвращается домой с ночного эфира, и возвращение будет грустным…

И значит мы… хей…

Завальсировала–затанцевала на волнах латинос любимая румба. Голяком и сплошняком.

Удиви меня звонками поздней ночью не в квартиру –
Я не сплю, я всё услышу, даже если не захочешь.

Мозгодробительный «Скандал»… Гадкий утёнок…

Кто мне сказал «не получится»?
Если мне хочется – сбудется!

Невыносимая экспрессия и… ммм… и ах… волшебная и щербатая…

… Луна … и мы не в одной постели…

Сюжет с бросанием ножей в припевочку заставлял недоумевать (что за нравы?), но песню Она не пропускала, не желая лишать себя ещё одной музыкальной истории:

Он твой мальчик, ты его девочка…

«Минус сто сорок» Она всегда слушала с удовольствием. От неё веяло не только весной, почему-то уфимскими, как Ей казалось, ритмами и хулиганским «нифига ты не помнишь», но и Её детством, в котором красивый белый трамвай был живым существом, увозящим Её из дома на конечную, где был и круг, и спорт, и друзья.

А на забытой тобою фотке «минус сто сорок» и «вечное лето»…

Мотивы «Ариведерчи» заставляли думать о здоровье Земфиры,

Курить…
Значит, буду дольше жить…

… о Владивостоке,

Значит
Будем
Корабли в моей гавани жечь…

… о собственной подруге,

С тобой
Мне так интересно,
А с ними – не очень…

… о чьей-то, догадайтесь чьей, разнице с Москвой,

Стрелки ровно на два часа
Назад.

… то заставляли улыбнуться:

Не взлетим, так поплаваем.

«Ракеты» буравили голову:

Узоры и голова в бинтах.
Стилеты засели глубоко.
Миноры, и я как на винтах.
Ракеты летают далеко.

Домашняя «Земфира» умиротворяющее рассказывала Земфирой о Земфире и, несмотря на

Всё.

… обещала новые встречи. Ну… «Почему». Поехали.

Часть 9. № 3. «Четырнадцать недель тишины»

Так Она и не поняла, почему четырнадцать. Но запомнила шумиху по поводу авторских прав. И, конечно, купила альбом. Как только он появился. И проверив, чтоб с авторскими правами было всё в порядке.

Она удивилась «Паранойе», Она слышала эту песню в интернетовских сборках неизданного, и эта песня почему-то напоминала Ей о документальной хронике Первой мировой, где негодные германцы бессовестно травили противника газами.

«Трафик» лёг на душу.

Я чувствую, как звенят твои нервы.
Шестёра не выдержит, дёрнет первой.

У подруги была «четвёра». Они расстались, и Она исподлобья и молча слушала эту композицию. Скорбно.

Замусоленная промками «Бесконечность» Ей полюбилась. Честным вкусом сигарет. Тем, что ей крайне важен твой цвет. Особенно тем, что она так боится не успеть хотя бы что-то успеть. И глазами, которые разочарованные фильмом – очарованные небом. И замороженными пальцами в отсутствие горячей воды. И заторможенными мыслями в отсутствие, конечно, тебя. И тем, что и Она теперь обратила внимание на знак ∞. А так и не обращала бы внимания ещё долго, вечность.

Гражданина мачо Она не полюбила. Но понимала его – тоже знала, как хорошо бывает. И прощала, пьяного, хотя бы за тот разговор, после которого родилась песня.

Перестань.
Твои глаза. – Мои глаза.
В них просто разные коды.

А вот и пора на крышу. Снова? Но это уже не уфимская, кажется.

Им же не больно, звёзд не касались.
Сказки, мои любимые, не читаешь – не надо.
И я топаю на крышу.

«Песня» о пространстве и времени показалась ей «просто» красивой мелодией.

Мы – всё, что есть в этом мире.
Мы – все, кто есть в этом мире.

Но через несколько лет эту мысль Земфира продолжила:

И все такие разные. Счастливые, несчастные.
На этих самых разностях построен этот мир.

И ещё потом продолжила:

Во мне – все слова.

«Кто» вошла в Её личный «Топ-1». Ощущения от этой песни Она не могла бы передать словами, поэтому всё, что Она до сих пор может сказать, – одно: «Топ-1». Песня обо всём самом главном. Песня о единственно важном.

Девочка, живущая в сети, тоже была Она. Не сейчас, раньше.

Клавиши, хранящие тепло, таящие вопрос…

Уставшие глаза, догнавшие рассвет. Только ей. Безумно красивая мелодия, родной голос уже стали привычны. Но не перестали трогать душу.

И я героев не встречала в этой жизни.

«Точно», – с удовлетворением отрезала подруга. А Она подумала: «Жаль».

«Четырнадцать недель тишины» был необычным. Он не был плохим, нет. Но он был Другим. С не до конца понятными текстами, он всё-таки Ей нравился. Ей казалось, что Земфира стала спокойнее, а её песни – мелодичнее, хотя в этом альбоме была и прежняя Земфира – громкая и резковатая. Земфира и сама ощущала это. Земфира всегда тонко чувствовала.

За календарным листом притаилась моя смелость,
А как пелось…

Мне же лететь.
Лететь дальше всех.
Даже во сне верить в параллели, откровенья.
Лететь.
Лететь выше всех.
Падать – больнее.
Но зато какие ощущенья!

«Четырнадцать недель тишины» остался в Её памяти светлым и свежим, как насыщенный озоном предгрозовой воздух летнего утра. В отличие от взрывной «Земфиры». В отличие от пасмурного «ПММЛ». Она знала, что, каким бы ни был следующий альбом, он тоже станет любимым. Не может быть, чтобы не стал.

Часть 10. Чёрные дыры

Каждый раз, встречаясь с Земфирой, – в сети ли, на радиоволнах или где-то ещё, – Её накрывала сумасшедшая энергетика голоса, и некоторое время Она пребывала в чумовом состоянии человека, которому надо бежать не знаю куда. Было похоже на чёрные дыры, но с возвращением.

Часть 12. Сон

Осенью 2007-го Она пошла на концерт в поддержку «Спасибо» и была шокирована новой Земфириной конституцией – её хотелось срочно накормить. Но кормила присутствующих как раз Земфира – драйвом, стёбом и, конечно, песнями. Энергией.

Концерт Ей безумно понравился, хотелось ещё и ещё. Небо торкнуло дважды. Вначале заставило залезть в сеть после концерта и обчитаться эмоциями. А позднее подарило сон.

Сон приснился на заре. В большом канцелярском заведении они сидели по разные стороны стола, туда-сюда сновали какие-то люди. Она болтала с приятелями, бесконечно проходили знакомые, здоровались, перебрасывались словами. Земфира что-то писала, то и дело в задумчивости глядя в пространство. Эта Земфира совсем не была похожа на Земфиру концертную – напротив, её внешность совершенно не привлекала внимания. К ней никто не подходил, её будто не узнавали.

Она Земфиру узнала и подошла бы, но это казалось бесцеремонным вторжением, и Она не решалась. Друзья постепенно разошлись. Земфира тоже встала, чтобы уйти, но вдруг повернула прямо к ней: «Вас Аней зовут?». Они начали беседу, но Земфиру окликнули и разговор прервался. Ожидая её возвращения, Она постепенно проснулась.

Это был волшебный сон. Необходимый сон. Чтобы Ей не сойти с ума окончательно. Проснувшись, Она сказала себе: «Мы познакомились». Душа парила. Якорей больше не было.

Примерно через полгода они вновь встретились в Её сне – Земфира пришла без видимой причины и они разговаривали, почти как друзья. Ей было неожиданно странно и невыразимо приятно – Земфира, о которой Она в эти дни совсем не думала, сделала Ей подарок за сутки до Её дня рождения.

Часть 15. Рената

Дружба, о которой не написали только научные журналы из списка ВАК, означала, что сложившийся у Неё образ Ренаты Литвиновой подлежал корректировке. Она стала обращать внимание на появление Ренаты в кино, на её интервью на телевидении.

Потрясающим открытием стало участие Ренаты в посвящённой проблеме СПИДа передаче Познера. Она ещё подумала, что Познеру просто не удалось уговорить Земфиру. Рената поразила Её своей точкой зрения, в которой было мало административно-государственного подхода, но которая была любовь, милосердие, терпимость и подход разумный, но не диктаторский. Её отношение к этой женщине изменилось враз – старый образ рассыпался в прах и больше не напоминал о себе.

Говорили, что Рената оказала влияние на имидж Земфиры – это было очевидно. Говорили вообще много чего, но это отскакивало как несущественное. Существенным был единственный факт: вместе.

Часть 16. «Зелёный театр в Земфире»

Она посмотрела «Зелёный театр в Земфире». Нет, она не согласилась с Ренатой, что «запись на мобильник» пробивает. Нет, качество слов песни и голос Земфиры не искупали плохого качества мобильных видеозаписей.

Она была благодарна за дополнительные интервью: боже, какие дисциплинированные парни у Земфиры в группе. Куликов показался сильно похожим на президента (Медведева). Шуров на концерте – колдун-волшебник. Поза завораживала. Какое удовольствие брать у них интервью, хотя Рената – такой смешной, в хорошем смысле забавный, трогательный и весёлый интервьюер.

Она посмотрела «Зелёный театр в Земфире». С удовольствием. С большим интересом. Без зависти к присутствующим. С наслаждением. С двойным наслаждением от интервью с бандой. С улыбкой во время беседы с Земфирой.

Хорошо.

Часть 17. Гениальность

Она не знала, что такое гений в научном значении этого слова. Но Она понимала, что Земфира – это скорость соображения, скорость воображения, вокальный и музыкальный талант, помноженный на стремление его развить и отдать другим, смелость, упорство, устремлённость, желание чувствовать и умение перекладывать ощущения в ёмкие, точные, осязаемые слова. Если всё это вместе – признаки гениальности, то да, Земфира – гений.