РЕЦЕНЗИИ КРИТИКОВ
Настройщик
«Сеансу» отвечают…
Алексей Герман
Я раздражался, я ее, Киру, ненавидел, я хотел перестать смотреть, меня выводили из себя изыски и повторы того, что она уже делала. И в полном неприятии картины я закончил просмотр. На следующее утро я стал думать: что же это такое, какая же беда случилась со мной вечером? И я понял, что я бешено «вобрал в себя» Демидову и Русланову. Что это кино по-партизански прокралось, прорвалось ко мне в душу. Я ходил и думал — как ей, Кирке, это удалось? Когда-то я считал ее — по первым картинам, которые очень любил, — восхитительным режиссером. Потом — нет. Но так отважно пойти на такие немыслимые зигзаги мог только очень крупный художник.
Виктор Сухоруков
Я увидел «Настройщика» — у меня дух захватывало от одной мысли, что Кире Муратовой энное количество лет. А что делает там Литвинова! Это тот случай, когда я прокричал: «Пусть Ренатка остается артисткой!» Кира Муратова — уникальная женщина, я готов платить и носить ей пенсию. Но я очень хочу, чтобы Кира Георгиевна продолжала снимать. Рискуйте, продюсеры, рискуйте! Трясите мошной, отдайте ей все, все, что у вас есть, и все, чего нету у вас: каждый ее фильм — памятник вам при жизни.
Виктор Матизен
Самый уравновешенный и самый безупречный фильм Муратовой после «Коротких встреч». И Литвинова в режиссерской узде, и пара мошенников, не уступающая паре Быков-Санаева в «Приключениях Буратино», и пара жертв — простоватая Кабирия-Русланова и бонтонная дама-Демидова, и «гуманное место» (выражение Эйхенбаума о том, как сделана «Шинель») в конце, полное авторской иронии и сочувствия по отношению к героине. Ничто не шокирует, но ничто и не будоражит мысли и чувства так, как будоражили «Астенический синдром» или «Три истории».
Олег Ковалов
Как ни поражает «Настройщик» непринужденным артистизмом и молодой «звонкостью» интонации, трудно все же понять импульс, вдохновивший художника на комедию о том, как прелестные прохиндеи артистично облапошили доверчивых подруг. Кира Муратова сегодня — последовательный авангардист и наш очаровательный «цветок зла». Как и положено «проклятому поэту», она дерзит обществу, атакует моральные нормы, развенчивает прекраснодушные мифы и огорошивает «низкими истинами». С особым провокативным удовольствием рисует она идейных банкротов — наставников и кумиров либеральной интеллигенции. Бодрящиеся «шестидесятники», напоминающие самоуверенных идиотов, или «чеховские» интеллигенты, разводящие нудную рефлексию на пустом месте, похожи здесь на говорящих кукол из надоевшего фарса. Ясно, что внешний цинизм художника может быть очистительным и созидательным. Но в «Настройщике» нет дерзкого покушения на «священных коров» — идеалисты сегодня и так не в чести, а «скромным обаянием» разных мерзавцев российское кино вовсю любуется и без Муратовой. Поэтому прихотливо изысканный, но как бы приспосабливающийся к размытым нормам нынешней морали фильм кажется вполне конформистским. Конечно, Муратова вряд ли собиралась посмеяться над обманутыми простофилями, но во время просмотра на языке вертелось: «Ну, зачем же Вы их так, Кира Георгиевна?.. Пожалейте „уходящую натуру“, их и так мало осталось…»
Татьяна Толстая
Очень сильное ощущение того, что если бы чеховские герои дожили до наших дней (допустим, революции бы не было, но Первая и Вторая мировая война все же были), то они были бы вот такими. Сложные, чувствительные, подробные, с множеством мелких движений лица, тела, психики. С оттенками и переливами. С «залипанием» мысли, когда, чтобы пояснить, повторяют одно и то же. Потому что каждый раз это уже значит что-то другое — чувство уже передвинулось, хотя язык этого не выражает. (Это вообще чудеснейший прием у Киры Муратовой: волнение и движение чувства при отставании языка.) Второе сильное ощущение — не московские это люди, и как чудесно, как по-человечески они живут, чувствуют и жульничают в этой не-Москве. В Москве так не умеют.
Лидия Маслова
«Настройся на худшее» — таким мог бы быть рекламный слоган этой картины, возможно, наименее мизантропской из последних работ Киры Муратовой. Только настроившись не ожидать от слабых людей слишком многого, открываешь в себе скрытый резерв великодушия и человеколюбия, а в муратовской убийственной иронии — нежность к самым дурацким персонажам.
Нина Цыркун
Чем сильнее режиссер, тем вернее он оказывается в плену собственного, им самим созданного мира. Так можно сказать об Антониони, о Феллини, о Тарковском, об Иоселиани. И о Муратовой. Она тоже снимает один бесконечный «фильм Муратовой», в котором живет и действует открытый ею народ. Однако ценность ее именно в том, что разбирается она со своим народом не скопом, а поодиночке, не накладывая в качестве анимационной прокладки ни на какой фон, не вставляя в качестве фигуранта ни в какой контекст. Это ювелирная работа, нейрохирургическая операция, давшая множество открытий чудных и нежданных.
Дмитрий Галковский
О сюжете фильма Киры Муратовой «Настройщик» говорить бессмысленно, хотя он есть, и весьма банальный. Настоящий сюжет «Настройщика» — сама Муратова. Сесть поудобнее в кресле и смотреть, смотреть, смотреть. При желании фантастическую нелепицу муратовских лент можно выстроить во что угодно, вплоть до нравоучительной дидактики. Но в общем это впечатления от реальности в картинках. Причем впечатления талантливой женщины, обиженно глядящей на мир из раковины своего озлобленного одиночества. Эти «живые картины» бесподобны. В каждом из фильмов Муратовой их несколько, на фоне подобных перлов говорить о сюжете, цитатах и внутреннем смысле как-то «не по-людски». Будет похоже на зудение Паганеля посреди тропического леса. В «Настройщике» прекрасен образ «проститутки с косой», сыгранной Ренатой Литвиновой. Прелестна национальная тема, развивающаяся перпендикулярно реальному ходу кинособытий, в свою очередь, по-муратовски перпендикулярных реальности реального мира.
Дмитрий Быков
Кира Муратова опять сняла шедевр, хотя в первой его половине кое-что казалось мне лишним и затянутым. Потом, впрочем, все сработало на искомый эффект: на фоне Демидовой и Руслановой смотреть на Делиева и Литвинову было противновато — но так, оказывается, и надо было. Лучшая роль Литвиновой за всю ее карьеру. И вот что симпатично: настройщик и его напарница — персонажи абсолютно плоские, без всякой глубины. Смотришь на Демидову, на Русланову — и в каждом их жесте, в каждой гримасе видишь огромную жизнь, и опыт, и характер, и тьму привходящих обстоятельств; Делиев поражает простотой — реплик, приемов, мимики. Если это сыграно, заслуга его огромна; если подлинно — столь же огромна заслуга режиссера. А в общем, иначе и не может получиться, когда сводишь серьезных театральных актеров с лидером «Маски-шоу» и светской львицей: получилось то, чего Муратова и хотела. Получился фильм о столкновении сложной реальности второго порядка — с убийственно плоской реальностью первого. Трогательная, нежная, смешная, упоительно человечная картина. Человечности-то и не было в русском кино в последние годы (правда, фильм наполовину украинский — и этим Украина может гордиться больше, чем всей своей революцией). Один эпизод — проезд Руслановой с фальшивым женихом через станцию, на которой торгуют мягкими игрушками, — лучшее, что вообще было в кинематографе последних лет. По крайней мере, в России.
Юрий Богомолов
Есть театр масок. Кира Муратова изобрела кинематограф масок. Это позволяет ей оставаться «над схваткой» и не впадать в грех тупого морализаторства. …Муратова, сколь ни сердита на современность, сколь ни разочарована в своих современниках, не язвит, не клеймит и не обличает ни то, ни тех. Она просто сожалеет о призрачности жизни, о слабости человека. И здесь под занавес звучит песня: «Перед нами только небо, небо и весна. Ну и ладно, просыпайся. Это лишь мечта».
Антон Мазуров
Муратовские мотивы. Светлая и грустная, смешная и парадоксальная, как всегда, неожиданная картина. Время, отразившееся в глазу Киры Георгиевны, всегда, не теряя своей обманчивой сущности, принимает авторскую форму, приданную ей ручной лепкой великой одесской затворницы.
Юрий Гладильщиков
Каждый последующий фильм Муратовой наводит на печальные размышления о судьбах отечественного кино. Кто-то на Западе мрачно заметил, что вот уже сорок лет главным киноавангардистом остается Годар. Эта фраза выглядит чересчур полемической. Но вот утверждение о том, что в прореженную годами (сколько их там, десяток, быть может, осталось?) элиту мирового киноавангарда уже долго-долго входят три одних и тех же представителя наших окраин (а Муратову среди них назовем первой — все-таки женщина) вполне справедливо. И это, что ни говорите, дурно характеризует наше новое кино.
Елена Плахова
Из всей коллекции картин Киры Муратовой в этой — меньше всего загадок и странностей, больше всего — традиционной сюжетики. Но даже самый традиционный фильм Муратовой в тысячу раз авангарднее всего «самого передового» российского кино.
Михаил Айзенберг
Актриса Литвинова, конечно, великий подарок режиссеру Муратовой. Она природная клоунесса, и это ее свойство так заразительно, что и остальных актеров превращает в дружную, сыгранную команду клоунов. (Все хороши, но камертон — Литвинова.) Пусть их реплики нелепы, порой занудны, — неважно. Это же цирковые репризы. И это настоящий цирк: жестокий, смешной и мрачный.
Диляра Тасбулатова
Совершенное воплощение мира Муратовой. В то же время чувствуется некоторая усталость ее метода, своеобразный декаданс. Любопытно, что, тем не менее, фильм смотрится с неослабевающим интересом. Почти так же, как жанровое кино. Впрочем, в определенном смысле это и есть жанровое кино — триллер с элементами уголовщины, упакованный в изящную обертку. Такую, какую может изготовить только Кира Муратова.
Андрей Плахов
Те, кто не любит Муратову, полюбили «Настройщика» за то, что там «нет Муратовой». Мне, относящемуся к диаметрально противоположной категории, в этом ладном изящном фильме не хватает именно что Муратовой.
Игорь Каленов
Кира потрясает. Главное потрясение заключается в том, что ее фильмы становятся все более свежими, веселыми и остроумными. Такое ощущение, что Кире Георгиевне исполнилось не 70 лет, а что это новый, необычный режиссер, который у нас появился. Я не имею в виду, что ее предыдущие картины были грустными, они просто были другими. Но сейчас в ней появилось здоровое чувство самоиронии.
Дмитрий Савельев
Кира Муратова в «Настройщике» — помолодевшая, поздоровевшая, ничем не смущенная и не отягощенная, какая-то даже просветленная, если о ней позволительно в таких выражениях говорить. Черно-белый прозрачный фильм прикидывается масскультом, зрелищем для всех, и не без успеха: конструкция воздушная, сюжет ясный, ход у него упругий, диалоги презабавные. Фирменные муратовские отпечатки имеют место, но никакой чрезмерности, никакой повышенной жирности — легкие прикосновения, пробег пальцев виртуоза по клавишам.
Александр Велединский
Блестящая во всех отношениях картина, которая мне совсем не близка — ни как режиссеру, ни как зрителю. Я преклоняюсь перед Муратовой как перед режиссером «Долгих проводов», «Коротких встреч» и «Увлечений».
Зара Абдуллаева
Чудесная вещь. Авангардистка Муратова остается самой живой и молодой. Веселый страшный балаган внутри высокого авантюрного жанра.
Екатерина Андреева
«Настройщик» интересен, как и все фильмы Киры Муратовой, в которых актеры привносят в кино атмосферу живого театра как балагана. Он любопытен и как свидетельство о времени и месте, о гении места города Одессы, который проявлял себя в советской авангардной традиции не однажды. Эта идущая от Юрия Олеши изобразительность теперь уже смотрится драгоценным анахронизмом 1920–1960-х годов, чужим общей гуще зрелища современной жизни. В этой изобразительности муратовских картин выныривают незабываемо плотские картины, то самое «дикое мясо» (Лев Толстой) повседневности. В том числе здесь проявляется связь происходящего в наши дни с актуальным российским искусством — и его потребности в сюрреалистической десакрализации.
Лариса Юсипова
Лучший, на мой взгляд, фильм Муратовой со времен «Долгих проводов». И первый, в котором автор «Астенического синдрома» дает понять, что пусть среди населяющих планету живых существ люди и составляют самую скверную часть, ставить на них крест рано. Потому что все они по-своему не менее занимательны и изящны, чем собаки, лошади, кошки и другие любимые муратовские герои.
Иван Дыховичный
У Киры потрясающее умение видеть во всех героях их человеческую сущность. В каждом мгновении жизни этих своих персонажей Кира заметила самое-самое главное: самое честное и нечестное, самое нежное, самое тонкое, самое грубое и вульгарное. Картина об исчезновении чувств и отношений — некий гербарий уникальности эмоций. По этой картине психологам можно будет изучать, какие были люди когда-то.
